Вот, на повороте аллеи, весь дом вдруг глянул на него своим темным фасом; в двух только окнах наверху мерцал свет: у Лизы горела свеча за
белым занавесом, да у Марфы Тимофеевны в спальне перед образом теплилась красным огоньком лампадка, отражаясь ровным сиянием на золоте оклада; внизу дверь на балкон широко зевала, раскрытая настежь.
Ветер притих, зарылся в густой снег. Снег падал тяжело и прямо, густыми хлопьями, он занавесил окна
белым занавесом, на дворе ничего не видно. Никто не говорил с Артамоновым старшим, и он чувствовал, что все, кроме жены, считают его виновным во всём: в бунтах, в дурной погоде, в том, что царь ведёт себя как-то неумело.
— Вон видишь ты тот бельведер над домом, вправо, на горе? Тот наш дом, а в этом бельведере, в фонаре, моя библиотека и мой приют. Оттуда я тебе через несколько часов дам знать, верны ли мои подозрения насчет завещания в пользу Кюлевейна… и если они верны… то… этой
белой занавесы, которая парусит в открытом окне, там не будет завтра утром, и ты тогда… поймешь, что дело наше скверно, что миг наступает решительный.
Неточные совпадения
Главное начиналось, когда
занавес снова исчезал и к рампе величественно подходила Алина Августова в
белом, странно легком платье, которое не скрывало ни одного движения ее тела, с красными розами в каштановых волосах и у пояса.
Театр неистово вызывал бенефициантку. Первый ряд встал возле оркестра и, подняв высоко руки перед
занавесом, аплодировал. Только два человека в
белых кителях, опершись задом в барьер оркестра, задрали головы кверху, поворачивая их то вправо, где гудел один бас, то влево, откуда, как из пропасти, бучало: «во… а… ва… а… а». Бучало и заливало все.
Поднимается
занавес; открывается вид на озеро; луна над горизонтом, отражение ее в воде; на большом камне сидит Нина Заречная, вся в
белом.
Он кладет руку на плечо Пьеро. — Пьеро свалился навзничь и лежит без движения в
белом балахоне. Арлекин уводит Коломбину за руку. Она улыбнулась ему. Общий упадок настроения. Все безжизненно повисли на стульях. Рукава сюртуков вытянулись и закрыли кисти рук, будто рук и не было. Головы ушли в воротники. Кажется, на стульях висят пустые сюртуки. Вдруг Пьеро вскочил и убежал.
Занавес сдвигается. В ту же минуту на подмостки перед
занавесом выскакивает взъерошенный и взволнованный автор.
Под оглушительный хохот сдвинули далеко не своевременно
занавес; спящую непробудным сном Рыжову утащили со сцены, а вместо нее, облекшись в
белую «горностаевую» мантию и золотую корону, на ее месте появилась сама Антонина Николаевна с
белой ватной бородою в роли короля, успевшая запомнить по репетициям роль Рыжовой.
Белые, из простого полотна, низко опущенные
занавесы с широкими шерстяными басонами и такою же бахромою, отнимали много света у этой и без того уже довольно мрачной комнаты.
— Башка! — воскликнул он и ударил себя по красивому
белому лбу. — Учитель ему: вот смотри, князь, дверь ты можешь брать рукам,можешь? Могу. Это — существительное… А какой цвет у
занавес? — Красный цвет. Можешь ты брать его рукам!Нет, не могу. Это — прилагательное, понимаешь? — Нет, не понимаю! Тут и говорит ему учитель: ты — дурак, князь, я тебя не буду учить и пять рублей твоих не беру.